Одним прекрасным днем светлым на кристальном острове, что в море синем да под небом голубым, искала Эльфийка камешки волшебные, дабы доспехи свои ими украсить. Не легко их искать приходилось, потому что охраняют их чудища могучие, что страх наводили на всех, кто с ними сталкивался. Только Эльфийка, да пусть знают все имя ее, Горошка, была сердцем храбрая и духом твердая, не боялась, выпуская стрелы сверкающие.

Вот только враг подлый, по следам шел позади, чудищ ужасных обходя, да прячась и пригибаясь, чтоб Эльфийка лучница не заметила. И когда выбрал момент подходящий, чтоб со скоростью ветра пронестись да удар нанести сокрушающий, взмахнул он мечем своим, громаднейшим. И не успел, так как у Горошки (потому что доспех ее из кожи драконьей в горошек был выкрашен) стрелы были сверкающие и быстрее оказались. Упал враг ошарашенный могуществом прекраснейшей из прекраснейших.

- Кто ты, самый страшный из пернатых и самый пернатый из страшных? – Серьезным тоном спросила Горошка.
- Я враг твой, могущественнейшая из красивейших, потому что ненавижу я красоту Эльфискую. А зовут меня все Ощипанный.

И только сейчас заметила Эльфийка, что на крыле вражеском одном, ибо нет от природы второго, перьев не хватает половину. А те, что остались еще, помятые были все, тоже вот-вот отвалятся.

- Место тебе в сырой темнице крепости Клана нашего, - все тем же строгим голосом сказала прекраснейшая, не выпуская из рук лук с тетивой натянутой.
И повиноваться хотел уже самый ощипанный из пернатых, ведь стрела на него смотрела наконечником сверкающим, но встал на колени, и, смотря в глаза добрые Горошки, что душу отражают твердую, промолвил:
- Отпусти меня, Эльфийка, а я тайну рода Ощипанных расскажу тебе.

На долю секунды задумалась Горошка, не обманет ли? Не сбежит враг подлый ли? Но заинтересовалась она тайной тайною и кивнула, давая понять, чтоб продолжал.

- Далеко отсюда, за горами высокими есть озеро волшебное, про которое никто не знает. Тот, кто искупается в озере этом, красотой невиданной озаряется, да молодость вечную приобретает. А дорогу к нему только я один знаю. Мне про нее в давние времена волшебник клана нашего рассказывал, да умер он в следующую ночь.

Согласилась Эльфийка на путешествие длинное, связала руки пернатому, и крыло подогнула, чтоб и попыток сбежать не было у врага хитрого, которого все зовут Ощипанным.

Миновав луга цветочные и леса дремучие, преодолев реки широкие и горы скалистые, пришли они, наконец, к волшебному озеру, что красоту и молодость вечную дарует каждому, кто в нем искупается.

- Я выполнил свое обещание, о, прекраснейшая из тех, кого ненавижу я, - сказал Ощипанный, став еще страшнее после похода долгого и утомительного, и потеряв еще треть оставшихся на крыле перьев, - Отпусти меня, Эльфийка, ибо верю я в твою справедливость, как и ты поверила в мою честность.
- Я отпущу тебя, ужаснейший из ощипанных, пернатый враг мой, только после того, как ты сам искупаешься в озере этом. Ведь ты из хитрости и подлости своей можешь обмануть меня, и на гибель верную отправить, если озеро не волшебным окажется, а мертвым.

И снова ничего не осталась делать врагу, как подчиниться, ведь по прежнему тетива натянута, и стрела сверкающая в нее вложена.

Искупавшись в озере, выйдя на берег песчаный, озарился враг светом ярким. Из крыла, что ощипано было, перья белые расти стали, грязь кусками с него осыпалась, и крыло второе выросло за считанные минуты. Даже вроде на третье крыло намеки появились. На лице исчезли шрамы рваные, а по всему телу кожа поблескивать начала. И стал Ощипанный одним из тех, кого ненавидел так долго, за красоту божественную, ибо сам стал красивейшим из пернатых и самым пернатым из красивейших.

Взглянула на него благороднейшая из Эльфиек, да запомнят пусть все имя ее, Горошка, спрятала стрелу сверкающую обратно в колчан, улыбнулась и пошла обратно дорогой длинною в родные края свои, не оборачиваясь. Ведь не сможет ей теперь навредить пернатый, потому что не является он больше врагом подлым, ибо некого ему теперь ненавидеть. А ей и ненужно озеро волшебное, ведь она и так Эльфийка. А все Эльфы обладают красотой божественной да молодостью вечной.